Звезда, которая никогда не заходит - Страница 15

Более того, Роберт слышал о теории, где говорилось, что человек, выросший на Марсе или где-либо еще, в условиях пониженной силы тяжести, должен быть заметно выше ростом. Или эта гипотеза была неверна, или современные марсиане использовали какие-то средства контроля роста, но Алису нельзя было назвать высокой по земным меркам. Среднего роста девушка, стройная, но не худая ... и, пожалуй, красивая к тому же, несколько неожиданно подумал Роберт.

– А откуда вы приехали в этот университет? – спросила Алиса, прерывая паузу, вызванную новым уходом Роберта в свои мысли.

– Я из Зеленого Союза. Это одна из Неприсоединившихся Стран.

– Да, я читала о ней. Необычное место, единственная попытка создать нетехнологическую цивилизацию, хотя само это словосочетание, скорее всего, является противоречием в терминах. А вы, как я понимаю, решили приобщиться к высоким технологиям?

– Технологии Core спасли мне жизнь, – ответил Роберт, – по сути дела, у меня не было выбора, но, прожив в Core всего три месяца, я могу точно сказать, что мне здесь понравилось бы в любом случае.

– Можно задать вопрос по поводу жизни на Марсе? – Роберту все же хотелось прояснить вопрос о тяготении.

– Конечно.

– Я всегда думал, что люди, родившиеся и выросшие на Марсе, не могут прилететь на Землю. Слишком большая разница в силе тяжести. Разве такая адаптация возможна? И как вы вообще живете при пониженной гравитации?

– Это один из вопросов, который выдает в вас приезжего, – улыбнулась Алиса, – конечно, человеческое тело не может приспособиться к гравитации, втрое большей той, при которой этот человек вырос, без помощи адаптогенов и медицинских нанороботов. Но эти технологии стали доступны Core вскоре после Битвы и сейчас применяются повсеместно. Думаю, с нанороботами вы и сами знакомы.

– Знаком. Без них, похоже, здесь никто не обходится – включая и меня самого, – ответил Роберт.

– Обойтись без них можно, но жизнь это усложнит, и особенно тем, кто нуждается в лечении, или адаптации к новым условиям. В моем случае, правда, процесс был сильно упрощен. Нанороботы – великолепное изобретение, но они не заменят частичной кибернетизации. Вот она и позволяет мне адаптироваться к достаточно широкому диапазону гравитации.

– Кибернетизация? – Роберт продолжал осваивать новые степени удивления.

– Да. Киборг, или кибернетический организм, как известно, – это организм, имеющий в своем составе как естественные, природные, так и искусственные системы. Я – киборг, или, по другой терминологии, расширенный человек, поскольку обладаю некоторыми искусственными улучшениями. На Марсе кибернетизация распространена очень широко, значительно больше, чем на Земле.

В отличие от давно канувших в Лету пришельцев с Красной планеты киборги, вместе с восставшими против людей разумными компьютерами и сумасшедшими учеными, были излюбленнейшими персонажами страшных историй, которыми пугали школьников Зеленого Союза, чтобы навсегда отбить у них охоту следовать по пути технического прогресса. Обычно они изображались отвратительными монстрами, утратившими как человеческий облик, так и человеческий образ мыслей. Если принимать эти представления за основу, Алиса была совершенно нетипичным – более того, очень симпатичным – киборгом...

– Ну, я представлял себе киборгов совсем не такими, – произнес Роберт.

Алиса рассмеялась.

– Можно только догадываться! Я немного интересуюсь старой научной фантастикой. Но все-таки я не понимаю, почему некоторые до сих пор нас боятся. Например, электрокардиостимуляторы появились еще в XX веке, искусственное сердце – в первой четверти XXI, а ведь это тоже кибернетизация, причем тогда она была несравнимо более опасной для пациентов. Сейчас это не сложнее, чем поставить пломбу на зуб – хотя на зубы лучше наносить защитное покрытие заранее.

– Да, я вообще не заметил операции. Заснул больным, проснулся здоровым – а ведь это была трансплантация сердца.

– При современном уровне медицины в Core это элементарная процедура, – ответила Алиса, – но вернемся к силе тяжести. К ее изменениям приспособиться проще всего, с остальными условиями гораздо сложнее. Кислород мне, разумеется, все равно нужен в обычных количествах, так что состав атмосферы, сильно отличающийся от земного, мне не подойдет. С температурой еще сложнее – от верхнего и нижнего пределов совсем никуда не денешься, пока у тебя есть хоть одна живая клетка. При нуле замерзает вода, при высоких температурах начинается денатурация белков. А поскольку все мои усовершенствования носят внутренний характер, и внешне я ничем не отличаюсь от обычного человека, требования к температуре у меня тоже обычные. И, вообще, холод я просто не люблю.

– Марс – очень холодная планета, – заметил Роберт.

– На поверхности – да, холодно, но там все равно нельзя находиться без скафандра или, что еще лучше, бронированного экзоскелета. А в помещениях всегда тепло, как здесь.

На выставке, как и во всех помещениях университетского комплекса, действительно было тепло – Роберт, выросший в тропиках, был одет в рубашку, брюки и пиджак, но даже он точно не замерз бы без последнего.

– И сколько же занимает адаптация к земному притяжению?

– В моем случае на нее ушел месяц. Корабли, регулярно путешествующие между Землей и Марсом, как любые рейсовые межпланетники, вращающиеся, они имитируют силу тяжести с помощью центростремительной силы и меняют ее постепенно. В рейсе Земля–Марс она снижается с земной до марсианской, в полете с Марса на Землю – наоборот, повышается. Так что это плавный процесс.